Интервью с Владимиром Познером

Едва ли найдется в России человек, который не знает, кто такой Владимир Познер. Известный журналист, популярный телеведущий и… изысканный гурман, для которого еда – одна из форм любопытства, гастрономия – один из способов познания мира. То, что Владимир Познер предпочитает французскую кухню, – известный факт. В пользу этого утверждения говорит и то, что  2004 году Владимир Познер вместе со своим братом Павлом открыл в Москве французский ресторан "Жеральдин", названный в честь матери братьев Познеров…
С Владимиром Владимировичем мы говорим, разумеется, не только о кулинарии, но и о его вкусах в целом, о его географических пристрастиях, о его ближайших проектах на телевидении.

- Владимир Владимирович, у вас на телевидении сложился определенный образ: человека, тщательно готовящегося к каждой программе и потому контролирующего ситуацию… Не тесно ли вам в амплуа "серьезного журналиста"?

Ситуация, когда человек на всю жизнь застревает в одном образе, кажется мне крайне скучной и неправильной. Телевидение я ценю еще и за то, что оно позволяет мне работать в разных жанрах, оказываться в разных амплуа. Путешественником, как в циклах телепередач "Одноэтажная Америка" и "Тур де Франс". Любителем балета,  как в шоу "Болеро", где я был соведущим Илзе Лиепы. И даже спортсмена, как в программе "Король ринга". Все это разные грани меня: мне нравится путешествовать "нетуристическими" маршрутами, ценю классическое искусство, когда-то занимался боксом…

- И все же, в какой ипостаси вы чувствуете себя наиболее комфортно?

Интервью – мой самый любимый жанр. Мне нравится не только задавать вопросы, но и отвечать на них. В этом жанре проявляется способность людей слушать и слышать друг друга, что в интервью есть возможность тренировать этот редкий и важный навык. К сожалению, им обладают не все журналисты. Многие мои коллеги полагают, что они, а не их герои, главные действующие лица интервью.
По-настоящему хороших интервьюеров не так уж и много в мире: я знаю нескольких высококлассных специалистов в США, нескольких в Великобритании, есть во Франции один. В России помимо меня – как видите, я не играю в скромность – умеют слушать и интересно задавать вопросы Тина Канделаки и Алексей Венедиктов.

- У вас и гражданства три: российское, американское и французское. Места жительства, часовые пояса можно тасовать, как угодно. Где больше всего любите бывать?

Если меня попросили бы назвать  страну, где мне уютнее всего, интереснее всего, то я назвал бы, конечно, Францию.  Я родился в Париже. Моя мама – француженка. Так что ментальность этого народа близка и понятна мне.
Общеизвестно, что французы, что называется, прижимистые. Эта их черта совпадает с русским "копейка рубль бережет". Но в отличие от нас, французы привязаны к правилам, распорядку и очень строги к своим детям. Я, например, до 17 лет я должен был ложиться спать в половине десятого. Завтрак, обед и ужин были в строго определенное время – мама следила за этим. Ни о каких перекусах в промежутках между едой не могло быть и речи.

- Есть ли у вас в Париже любимые места?

Да. Площадь Франциска Первого, названная так в честь одного из любимейших французских королей, где мне нравится атмосфера. Еще люблю бродить вокруг Собора Парижской Богоматери. Не только потому, что я там был крещен, но и потому, что рядом с ним – прекрасный парк.

- У французов – особые отношения с кулинарией. В этой стране удовольствия от вкуса какого-нибудь блюда вполне могут оказаться в одном ряду с впечатлениями от произведений искусства. Готовите ли вы?

Готовить я научился благодаря маме. До сих пор обожаю это дело и не стесняюсь сказать, что готовлю хорошо. У меня свои отношения с продуктами. Когда готовлю, разговариваю с ними… Умею готовить самые разные блюда. Удаются даже сложные французские десерты, приготовление которых может растягиваться на несколько суток.
Кстати, сами французы говорят, что научиться готовить можно абсолютно все, кроме мяса. С этим талантом, по их мнению, надо родиться. Кажется, мне повезло: я умею готовить мясо. Главное здесь – не пересушить его на огне.

- Говоря о Франции, невозможно умолчать о вине этой страны... 

Французы говорят, что лучшее вино в мире – это, конечно, Бордо, но лучшее вино Франции – бургундское. Когда снимали программу "Тур де Франс", мы были на винодельне, где ежегодно небольшим тиражом выпускают очень дорогое бургундское. И пожилой владелец этих уникальных виноградников повел меня в подвалы. Меня поразило, как он рассказывал о вине. Мы собираем виноград, - говорил винодел, - превращаем его в сок, наполняем им дубовые бочки, в них сок созревает и становится вином, и вину в бочках хорошо. Поэтому, - продолжал мой собеседник, - вино очень сердится, когда мы разливаем его в бутылки и долго привыкает к жизни в новом сосуде, и когда мы открываем бутылку, мы должны понимать, что вино недовольно, поэтому вину надо дать возможность прийти в себя, позволить отдышаться, только через десять-пятнадцать минут вино начнет отдавать вам свой аромат, вкус… Так что, для французов вино – это, действительно, больше, чем просто напиток. Это живое существо и один из участников трапезы.

- Вы упоминали о циклах передач "Одноэтажная Америка" и "Тур де Франс", где вы с Иваном Ургантом путешествуете по США и Франции. На языках этих стран вы говорите свободно, как на русском. Следующие программы будут посвящены Италии. Что у вас с итальянским?

Специально для программы я учил этот язык как одержимый. Даже сны на итальянском снились. Думаю, из меня был бы плохой разведчик. Жена говорит, что я разговариваю во сне на разных языках… Да, программа будет называться "Их Италия" и выйдет на телевидении в декабре.

- У вас есть желание по модели "Одноэтажной Америки" и "Тур де Франс" снять фильм о России, ее кухне, обычаях?

Для такой работы нужен отстраненный взгляд. Говоря иначе, нужно быть гостем в стране, о которой рассказываешь. В России я слишком давно живу, и многое кажется мне привычным. Я это особенно остро понял, когда ко мне в гости приехал внук. Он родился и вырос в Германии, называет меня Вовой. И однажды мы поехали с ним из Москвы за город. Едем, и вдруг внук меня спрашивает, показывая на обочину дороги: "Вова, а почему столб кривой?". Понимаете? В Германии-то столбы вдоль автострад стоят прямо. И нужно иметь не российский опыт, чтобы видеть наши особенности, наше своеобразие. Так что, сам я не возьмусь за такую программу. Но  был бы рад сопровождать кого-то, кто обладает таким, отстраненным, взглядом на Россию, в поездке по нашей стране.

Беседу вела Вера Гиренко
Фотограф - Наталья Ждановская